Разговор о судьбе иркутского книгоиздания был инициирован на «Книгамарте» региональным представительством Союза российских писателей. Представители писательского, библиотечного, художественного сообществ, «независимых» книжных издательств высветили проблемы и предложили возможные решения.

На фестивале «Книгамарт» в этом году традиционно были представлены книги, вышедшие на территории Иркутской области, в том числе книги – участницы конкурса «Книга года», который ежегодно проводит библиотека им. Молчанова-Сибирского. Некогда Восточно-Сибирское книжное издательство поддерживало высокий уровень иркутской литературы. В 2001 году издательство закрылось. В регионе больше нет единого центра, который отвечал бы и за качество книги, и за ее доставку в читательские руки.

Что вообще издается в регионе? О том, что издается и в каком количестве, лучше всего знают в региональной Книжной палате – хотя и не на сто процентов. Мария Наумочкина, заведующая Книжной палатой, объясняет, как регистрируются издания.

– Три года назад на фестиваль «Байкал-Тотем» приезжала Елена Ногина, директор Российской книжной палаты. По ее информации, Москва получает 55–65% всего, что печатается в регионах. А в регионах Книжные палаты – 85% от общего объема местной книжной продукции.

То есть Книжная палата в общем вполне себе представляет объем, хотя 15% остаются вне поля зрения. По статистике, идет большой спад по всем направлениям.

– Сейчас в год выходит 1000–1100 новых наименований, вместе с учебниками и краеведческой литературой, картами и нотами. В 2011 году было 2504 наименования, в 2013 году – 2450 наименований, в 2014 году – 2675. Затем произошел спад: в 2018 году – 1800 наименований... Есть, конечно, надежда, что экземпляры еще дойдут до Книжной палаты от авторов, издательств и типографий.

Мария Михайловна раскладывает по убывающей: больше всего издается учебников, затем идет художественная литература, затем – естественно-научная литература, техническая, искусство, культура, спорт, менее всего издается в регионе книг по языкознанию и сельскому хозяйству, которое и завершает список.

– Соотношение всегда сохраняется: большая часть – учебная литература, художественная литература – это 1/5 часть. Художественной литературы – прозы и поэзии – за 2020 год издано 300 наименований. Растет количество изданий по изобразительному искусству – спасибо художественному музею.

Когда в регионе работало крупное издательство, существовавшее на государственные дотации, была возможность обновлять книжные фонды библиотек – за счет переизданий книг тех авторов, которые работали и работают на территории региона. Сегодня ситуация почти трагическая: книги списываются, но ничего не переиздается. Таким образом в библиотеках области можно найти все что угодно – но книг наших авторов (не абы каких, а проверенных читателем и временем) все меньше. Таким образом, мы не просто теряем историю – мы теряем и будущее.

Что нужно, чтобы книги авторов, работающих в Иркутской области, переиздавались? Лариса Константинова, главный библиограф городской библиотеки им. Потаниной, уверена, что нужна специальная программа.

– Была ситуация, когда библиотеки поставили в такие рамки, что они не могли долго хранить книги и многих книг сейчас уже нет.

В Потанинке собирают коллекцию «Иркутская книга. XX век» и собрали уже достаточно много. Библиотекари отмечают недостаток хорошо изданных книг иркутских авторов, собраний их сочинений.

– Например, книг Дмитрия Сергеева в библиотеках достаточно. Мы его знаем как прозаика. Но оказалось, есть маленькая книжка стихов Дмитрия Сергеева! А вот когда мы были на встрече, посвященной Юрию Самсонову, то говорили о том, что достойно было бы уже издавать собрание сочинений Юрия Степановича. Его книга «Стеклянный корабль», которая в советское время переиздавалась трижды, в библиотеках еще есть, остального уже нет. И у нас много авторов таких наберется. Последним издателем в этом направлении был благородный Геннадий Сапронов, который издал четырехтомник детского писателя Геннадия Михасенко. Кроме того, у нас большая потребность в книгах литературоведческих, о литературе и литераторах. Сама недавно собирала материал об Анатолии Шастине – очень мало материала. А вот книжка о поэте Иосифе Уткине в таком потрепанном состоянии, а другой нет и взять негде. Или вот, пожалуйста: единственная, очень старая, книжка Александра Гайдая. И так далее. Я могу многих и многих назвать, кого мы хотели бы видеть хорошо изданными. Нужна программа, и в этом случае – не на уровне частных инициатив, а государственная программа, чтобы издавались важные книги.

То есть нужна осознанная позиция государства в лице региональной власти по отношению к литературе.

Возник вопрос: а не спасет ли положение оцифровка книг? Ведь оцифрованные книги можно выложить в интернет, и они будут всем доступны. Мария Наумочкина говорит, что с оцифровкой все не так просто:

– Мы все помним про авторское право, что у каждого автора есть наследники. Просто так отсканировать книгу можно, но читателю выдать – нельзя. Можно лишь хранить, чтобы книга не пропала. По такому пути пошла Молчановка, которая оцифровывает и выкладывает книги в «Хрониках Приангарья». Особенно это касается малотиражных, в 100–200 экземпляров, изданий. Мы просматриваем копирайты, выясняем авторские права, ищем правопреемника или автора – и заключаем лицензионный договор на право размещения электронной копии на «Хрониках Приангарья».

Так что оцифровка сегодня не решает проблему поступления книг к читателю. Переиздание – один из тех моментов, когда мы можем сохранить свою историю.

А что же с современными авторами, которые пишут книги, издают их? Сейчас региональный некоммерческий автор издает как может – через союзы писателей, стипендиальные и грантовые программы. Через иркутский Дом литераторов, который по программе издательского совета выпускает две-три-четыре книги в год, на сколько денег дадут.

– В региональном книгоиздании полная демократия, давно перешедшая в хаос. Очень много самодеятельной литературы, которую миновала редакторская, а порой и корректорская рука. Это книги с элементарными ошибками – стилистическими, синтаксическими, орфографическими. Часто и редактор не спасает, тем более что института литературных редакторов в Иркутске, похоже, больше нет. Последним редактором, который вызывал всеобщее уважение, была Лина Иоффе... Часто это книги случайные, которые по понятным причинам не войдут в литературный фонд. Художественное оформление книг – тоже отдельная проблема, особенно для детской литературы. И те, кто издает книги, бывает, не понимают процесса книгоиздания, его тонкостей – и на выходе мы имеем то, что имеем. Печалит то, что диктатором в отрасли остаются деньги. И как следствие, возможность издать что попало и как попало развязывает руки, развращает и тех, кто причисляет себя к писателям профессиональным. Процесс требует регуляции, элементарной «культурной» цензуры, – считает Светлана Михеева, руководитель Иркутского регионального представительства Союза российских писателей.
Художники Андрей Шпирко и Марина Синишина-Шпирко, представители мощной иркутской художественной династии, которые в том числе работают с книгой, вспоминают о том, что в Восточно-Сибирском издательстве была очень хорошая связка: писатель – редактор – художник.

– Они встречались, общались. Общение было разным, но работа проводилась очень серьезная. Кто выбирал для издательства художника? Постепенно подбирался пул внештатных художников. Самые лучшие годы для издательства – 70-е прошлого столетия. Моделью того, как раньше издательство сотрудничало с художниками, сегодня может быть журнал «Сибирячок», который выходит в Иркутске. Они знают, кого и для чего привлекать.

Примеров того, как не надо поступать с художниками, куда больше. Марина Синишина-Шпирко – с таким примером.

– Автор перевел Шекспира, написал пьесу под названием «Шекспириада», решил издать. Мы обговорили, как будем сотрудничать, я взялась сделать несколько вариантов, на выбор. Затем вдруг вмешивается издательство. Оно говорит: у нас есть дизайнер, и она тоже хочет участвовать в издании. Оно говорит: у нас уже есть готовая обложка, титульный лист и какие-то заставки-концовки, с вас – только иллюстрации. Вы представляете? Сама книга – это сложная архитектура, и естественно, что художник должен вести книгу от начала до самого конца. В итоге оказалось, что дизайнер заставки-концовки просто надергала из интернета, от моих сложных иллюстраций отрезала верхушки и разместила еще куда-то. Такое непонимание роли художника и, как следствие, неуважение к труду художника! Я эту книгу, конечно, получила, но показать никому не могу – стыдно. За свою работу не стыдно, иллюстрации как графические листы показываю на выставке, но не будешь ведь каждому объяснять, почему конкретно у книги обложка такая и прочее…

Вывод прост: те, кто издает книги, выдает себя за издательства, часто недопонимают, что такое книга, а лишь пытаются конвертировать текст и оформление в деньги.

Говоря об издании в регионе художественной литературы, мы всегда подразумеваем, что государство (или спонсор) датирует выход книг. Самостоятельно авторы и маленькие издательства не справятся. Об этом открыто говорит Октябрина Дарминджапова, открывшая на базе улан-удэнской типографии издательство «Нова-Принт».

– За 6–10 лет у типографии появилась небольшая прибыль, на которую мы издаем книги. Но у нас нет таких средств, чтобы вложиться в художественную литературу и чтобы эти книги сразу окупились. Поэтому мы вкладываемся в педагогическую литературу, в историю, туризм. Еще издаем небольшой альманах прозы на свои деньги – чтобы поддержать творчество авторов. В него сколько вложили, столько и возвращаем.

Могут ли книги региональных авторов «худлита» себя окупать? Вообще, насколько сложно продавать авторов, которые работают в регионе, издаются в небольших издательствах или самостоятельно?

Инна Миронова, создатель независимого книжного магазина «Переплет», считает, что если книга хороша и, главное, про нее будут говорить, то книгу купят. В «Переплете» иркутских авторов «даже не один процент» – всего с десяток наименований.

– Почему все покупают такую-то книгу? Потому что издательства вкладывают огромные деньги в рекламу этой книги. Пиар может доноситься из каждого утюга – и тебе будет уже любопытно, и ты купишь. Сегодня все просто – есть социальные сети: не надо ждать передовицу в «Правде», чтобы узнать, что там читают. Надо просто открыть соцсети и посмотреть, где бьются споры. Что сделала ярмарка «Нон-фикшн»? Она в первые сутки продала всю книгу Киры Ярмыш, не особенно пиаря ее. Просто самим фактом запрета этой книги.

Речь идет о дебютном романе пресс-секретаря Алексея Навального – и здесь все понятно: чтобы ни было под обложкой, книгу купят. Но что же насчет авторов, за спинами которых не маячит какое-нибудь скандальное имя? Готовы ли книжные продавать их книги?

– Региональная литература может быть как хорошей, так и плохой. Можно написать левой ногой, мы продадим, нам принесут книгу обратно – мы скажем: ну извините. А если книга хороша, то мы ее еще как продавать будем. Главное, чтобы это имело значение.

Если об авторе знают, книгу идут покупать. Кто должен пиарить автора, придавать ему «значение»?

– Независимые книжные готовы сами рассказывать об авторах. Иначе мы не выживем. Мы не можем просто сидеть за торговым местом и ждать покупателя. К сожалению, у нас не существует института литературного агента. Автор вынужден сам искать возможность издать книгу, а потом еще и продать. Это, конечно, совмещение несовместимого. При этом менеджеров у нас полно, каждый вуз их выпускает – только они на рынке торгуют, потому что другой работы у них нет. Так вот почему бы им не представлять писателей? Именно менеджер должен убеждать инвестора вкладывать деньги в книгу. Требуется какое-то объединение, коллаборация, некоммерческая организация, может быть Союз писателей мог бы взяться, нормальные фанатики этого дела. Система выстроится. Начинать надо снизу, сверху никто ничего не даст и не сделает.

Автор: Любовь Орлова